|
Одиссея. Гомер.
| |
| Svami | Дата: Пт, 23-10-20, 20:02 | Сообщение # 1 |
 Сержант
Группа: Svami
Сообщений: 31
Статус: Offline
| 3
 О жизни Гомера у нас нет никаких сведений, а сохранившиеся жизнеописания и "биографические" заметки являются более поздними по происхождению и часто переплетены с легендой (традиционные истерии о слепоте Гомера, о споре семи городов за право быть его родиной).
С XVIII в. в науке идет дискуссия как относительно авторства, так и относительно истории создания Илиады и Одиссеи, так называемый "гомеровский вопрос".
Читать онлайн можно тут. (хорошо оформлено.)
О сколько нам открытий чудных...
Готовит просвещенья дух!
"А не замахнуться ли нам на Вильяма,......, нашего Шекспира?"
Уважаемые форумчане, - А не замахнуться ли и нам на Гомера?
Предлагаю разобраться с этим чудищем.
Классическая Афродита возникла обнажённой из воздушной морской раковины вблизи Кипра — отсюда её прозвище «Киприда» — и на раковине добралась до берега.
Согласно «Теогонии» Гесиода, Афродита родилась около острова Кифера из морской пены, взбитой упавшим в море детородным членом оскоплённого Кроносом Урана, «белая пена взбилась вокруг от нетленного члена».
Ветер принёс её на остров Кипр (или она сама приплыла туда, поскольку ей не понравилась Кифера), где её, вышедшую из морских волн, и встретили Оры.
Киприда.
Афродита и рогатый Сатана, - это Планета Венера и Сатурн.
А вы знаете иные имена Сатурна?
Черное Солнце, центральное солнце, звезда-антипод Солнцу, звезде-творцу животворящему, Смерть, Жнец в англоязычной традиции смерть — мужского рода, и называется Reaper (жнец) — эта традиция идет от образа этого бога, этой планеты. Сатурн у римлян, по-гречески Кронос и Уран. Сатурн (Кронос) олицетворяет собой сбор урожая. Любого урожая.
Луна является ретранслятором энергии Сатурна, поэтому их знаковая общность по серпам похожа. То есть, это не случайность, а так и задумано.
Итак, Сатурн, он же Уран, он же Хронос, он же Время, он же Жнец, он же Черное (Центровое солнце), он же Сет, он же Сатана. Таким образом, сатурналии, сатурнические ритуалы, и уранические — есть одно и то же. Широким массам они известны как черные (сатанинские) мессы.
Афродита (Венера) с наслаждением внушала любовные чувства богам и людям и влюблялась сама, изменяя хромоногому супругу. Непременным атрибутом одеяния богини являлся её знаменитый пояс, в котором были заключены любовь, желание, слова обольщения; он делал любого влюбленным в его хозяйку. Этот пояс порой заимствовала у Афродиты Гера, когда хотела разжечь в Зевсе страсть и тем самым ослабить волю своего могущественного супруга (XIV песнь «Илиады»).
В Христианстве своя версия, Пояс Богородицы. Одна ипостась ДЕВЫ - блудница, грешница, проститутка Мария Магдалина, другая Пресвятая Дева Мария - символ идеальной чистоты, целомудрия, невинности. Снять "покров" с Девы - обнажить тайные свои вожделения и слиться в любви с Магдалиной. Слиться в единое своими телами в экстазе в этом нет ничего плохого, когда есть связь Души и Духа, просто одни телесные утехи в виде секса - это действие энергии Венеры на низком уровне Бытия, венерические заболевания, страдания и боль. Секс ради секса - это животная похоть. В этом блудница Магдалина раскаялась и стала Ученицей Сына Божьего Христа - Солнца. Она перешла в статус иной ипостаси - энергии любви на высоких вибрациях Души. Слиться в любви на уровне девы Марии - это слияние на уровне Духа Святого.
Венера - это чистая энергия любви, это соединительная энергия.
Она действует на разных уровнях.
На низком уровне бытия - это половая энергия которая соединяет плоть на физическом уровне, а на высоком уровне - это духовное слияние, это Духовный экстаз - что на порядок выше и чище.
Через Венеру проходит Энергия Света и Любви от Солнца, Венера является проводником этой энергии Солнца - Сына - Христа.
Три сестрички - Вера, Надежда, Любовь. Это - качество одной Матери проявленной в трех тонких настройках Женской Души.
Вера всегда выше Сатурна (сатаны) так как Сатурн - это дуализм мышления, это интеллект. Вера - это движение души к Духу.
Это направление раскрыто Piligrimom в теме "Гиппократ".
В системе Прокла среди двенадцати свободных богов
Афродита входит в возвышающую триаду вместе с Гермесом и Аполлоном,
она — «первая действующая причина эротического дыхания, пронизывающего всё;
она сближает те души, которые ведёт ввысь, с прекрасным»
|
| |
| |
| marvin | Дата: Вт, 18-06-24, 22:13 | Сообщение # 2 |
 Рядовой
Группа: Администраторы
Сообщений: 17
Статус: Offline
| 3
 Одиссей. Остров Сирен.
Перед тем как приступить к изучению «Одиссеи» Гомера следует наилучшим образом вникнуть в природу вещей, что является в нашей Солнечной системе Богами, полубогами. Что называли в древности божествами. Иначе из Гомера ничего не понять, будет все как сказки и мифы.
Но там гениальное постижение всех истин, и мифы даны таким образом что бы наш разум способен был понять как действуют во вселенной законы мироустройства. Что нами движет, что направляет и куда и к чему надо стремиться.
Без Платона ни как и ничего не постичь, он сам является ключом ко всем дверям.
Платон. Тимей, или О природе 982 стр. Фрагменты.
Итак, время произошло с небом, чтобы, вместе родившись, вместе им и разрушиться, если уж наступит когда их разрушение, — и произошло по образцу природы вечной, так чтобы уподобиться ему как можно больше. Ведь образец — это существующее везде вечность; а его образ — это непрестанно, в пределах всего времени, бывшее, сущее и имеющее быть.
В силу этой мысли и такого намерения божьего по поводу рождения времени, чтобы дать ему начало, явились Солнце, Луна и пять прочих светил, носящих имя планет, - Венера, Меркурий, Марс, Юпитер и Сатурн которые определяют и блюдут числа времени.
Сотворив тело каждого из них, бог назначил им орбиты на пути, по которому направлялось кругообращение иного, семи светилам — семь и орбит: Луне — ближайшую около Земли, Солнцу — вторую над Землей; утренней звезде и той, что посвящается Гермесу, — орбиты, дающие круговой оборот, одинаковый с Солнцем по скорости, но в обратном направлении, поэтому Солнце, звезда Гермеса и денница взаимно обгоняют и обгоняются друг другом.
Но если бы кто-нибудь стал исследовать, где и по каким причинам водружены прочие звезды, это изыскание, лишнее для дела, вызвало бы (теперь) больше трудностей, чем может дать результатов. Раскрыть этот предмет достойным образом нам, может быть, удастся на досуге впоследствии.
Итак, когда все светила, те, что нужны были для образования времени, вступили каждое на соответствующий путь и связанные одушевленными узами тела стали живыми существами и поняли, что было им предписано.
Поэтому и оттого появились ночь и день — оборот одного разумнейшего вращения; так произошел месяц, когда Луна, совершая свой круг, настигнет Солнце, и год, когда свой круг сделает Солнце.
Оборотов же других светил (звезд), за исключением некоторых, люди не осмыслили; они и не называют их и не определяют числами с помощью наблюдений взаимного их отношения, так что, говоря просто, им неизвестно, чтоб блуждание этих бесчисленных по множеству и удивительных по разнообразию звезд означало время. Тем не менее, впрочем, можно понять, что полное число времени завершит полный год тогда, когда взаимно восполнившиеся скорости всех восьми оборотов, находя себе меру в обороте движения тождественного и подобного, придут вместе к своему началу.
Так вот как и для чего рождены те звезды, которые, проплывая по небу, совершают там свои повороты: цель заключается в том, чтобы эта вселенная по подражанию вечной природе наибольшим образом уподобилась тому совершенному мысленному существу. (То есть Создателю, Творцу - Богу.)
И все остальное до рождения времени было уже сделано по подобию того, чему служило образом, но космос еще не охватывал всех бывших внутри него животных, и в этом отношении был еще не похож на свой образец. Так бог, образуя его природу по природе образца, восполнил в нем и этот недостаток. И вот, как только его разум усмотрел, что животному самому в себе присуще столько-то и таких-то видов, он положил, что столько же и таких же видов должно содержать и образу.
А видов было четыре:
один — небесный род богов,
другой — род пернатый и летающий в воздухе,
третий — вид водяной,
четвертый — пеший и живущий на земле.
Род божественного почти весь образовал он из огня, чтобы это было нечто самое светлое на вид и самое прекрасное; уподобляя вселенной, он сотворил его совершенно круглым, вложил в него понимание наилучшего и стремление к нему и назначил ему в удел все небо, так чтобы, украшенное по всему пространству этим родом, оно представляло собой истинный космос.
Движение же сообщил каждому (телу) двоякое: одно — в том же месте и по тому же направлению, свойственное тому, что мыслит в себе всегда то же о том же самом, другое поступательное, в зависимости от оборота тождественного и подобного. В отношении же пяти движений сделал тела непоколебимыми и устойчивыми, чтобы каждое из них вышло по возможности лучшим. В силу этой причины явились не блуждающие звезды, а существа божественные и вечные, которые, вращаясь одинаково всегда пребывают в том же месте. Те же, что блуждают таким образом в своем круговращении, возникли так, как сказано было прежде.
984 Восьмая тетралогия.
Землю, нашу кормилицу, утвержденную на протянутой через вселенную оси, поставил он стражем и творцом ночи и дня, первым и старейшим в среде богов, сколько их ни создано внутри неба.
Но говорить о хороводах этих самых богов и взаимных их сочетаниях, о обратном вступлении их в свой круговой путь и выступлении, о том, которые из богов при своих встречах сближаются и которые отходят в противоположные стороны, какие какими взаимно заслоняются и порознь скрываются от нас временами, а там снова появляются, внушая страх, и тем, кто умеет рассчитывать, посылая знамения грядущих за этим событий, — говорить обо всем этом, не имея перед глазами воспроизводящих эти явления изображений, было бы напрасным трудом. Достаточно с нас и этого, и сказанному таким образом о природе видимых и рожденных богов пусть тут будет конец.
Говорить затем о прочих гениях и выведывать их происхождение — это свыше наших сил, тут надобно верить прежним сказателям, которые сами, по их словам, произошли от богов и предков своих, вероятно, близко знали. Так что невозможно не верить детям богов; и хотя их рассказы не опираются на правдоподобных и убедительных доказательствах, но так как они повествуют, по их словам, о своем, то, следуя закону, надо им верить.
Посему о рождении этих богов пусть полагается и говорится у нас так, как они передали.
Дети Геи (земли) и Урана (неба) были Океан и Тефиса, а дети этих — Форкис, Кронос (время), Рея и другие за ними; а от Кроноса и Реи произошли Зевс, Гера и все, кого мы знаем под названием их братьев, а от них произошли уже новые.
И вот, как скоро получили бытие все боги, — и те, что видимо перемещаются по небу, и те, что являются, когда захотят,
— Родивший эту вселенную вещает им: Вы, боги, божье племя!
Создания, имеющие во мне своего зиждителя и отца, которые, как и мое рождение, пребываете неразрушимыми, ибо таково мое желание!
Все, что связано из частей, может быть и разрушено, но желать разрушить то, что прекрасно сложено и само в себе хорошо, — дело не доброе.
Поэтому, хотя вы не бессмертны и не совсем неразрушимы, так как произошли, однакож все-таки не разрушитесь и не попадете жребию смерти, потому что связаны моей волей, и эта связь еще сильнее и владычественнее тех, которыми вы скреплены при рождении. Узнайте же, что я теперь скажу и объявлю вам. Три еще смертных рода остаются не рожденными, и пока они не произойдут, небо не будет совершенно, потому что не будет содержать в себе всех родов животных; между тем оно должно это делать, если следует ему быть полностью совершенным. Но если бы они произошли и получили жизнь от меня, им пришлось бы сравняться с богами.
Поэтому, чтобы были они смертны, а эта вселенная была действительно все, к созданию животных, согласно своей природе, обратитесь вы, подражая моему могуществу, явленному при вашем рождении. А то, что должно в них быть нечто соименное бессмертным, что называется божественным и господствует именно в людях всегда расположенных повиноваться правде и вам, то, посеяв и зачав, передам вам я; остальное же довершите вы, прививая смертное к бессмертному, и произведите животных; давая им пищу, взращивайте их, а после смерти принимайте обратно.
Сказал это и в прежнюю чашу, в которой замешана и составлена была душа вселенной, влив опять остатки от прежнего, смешал их почти таким же образом; но это не была уже самая чистая, как тогда, смесь, а вторая и третья по чистоте. Составив все, отделил он равное звездам число душ, каждой назначил по одной и, посадив как бы на колесницу, открыл их пониманию природу вселенной, причем изрек (следующие) роковые законы: что первое рождение будет установлено одно для всех, чтобы никакая не была им уничижена; надо, чтобы, распределившись по органам времени, какой каждой соответствует, они произвели богопочтительнейшее из животных;
а так как природа человека двоякая, то высшим должен быть тот род, который впоследствии получит имя мужчин; как скоро (души) по необходимости будут поселены в тела, а в теле их должно одно прибывать, другое убывать, то, во-первых, всем им понадобится иметь одно чувство, родившееся из неотвратимых впечатлений; во-вторых,
смешанную из удовольствия и скорби любовь; кроме того, страх и гнев, и все, что к ним относится или что по существу им противоположно; и те, что одержат верх над этими чувствами, будут вести жизнь праведную, а покорившиеся им — жизнь неправедную;
и кто проживет положенное ему время хорошо, тот отправится опять для жительства на соименную ему звезду и там будет проводить блаженную и обычную свою жизнь, а не устоявший в этом отношении при втором рождении перейдет в природу женщины;
если же и тут еще не удержится от зла, то, по подобию того испорченного нрава, который он создал себе порочной жизнью, он будет всегда превращаться в какую-нибудь подходящую по свойствам животную природу, и, превращаясь, не раньше избавится он от своей беды, пока, уступив присущему в нем круговороту тождественного и подобного, победит разумом тяжкую смуту, беспорядочную и бессмысленную, что природилась к нему позже от огня, воды, воздуха и земли, и достигнет того первоначального, наилучшего состояния.
Узаконив для них все это, чтобы не нести на себе вины, если потом в какой-либо возникнет зло, бог посеял души — некоторые по Земле, некоторые по Луне, некоторые по другим органам времени. После этого посева предоставил он младшим богам образовать как смертные тела, так и остальное, что еще нужно было человеческой душе, а когда и это, и все за тем следующее создадут, управлять и по возможности прекрасно и наилучшим образом руководить этим смертным животным, поскольку само оно не будет виновником своих зол.
Но сам он, устроив все это, пребывал в обычном ему состоянии. И между тем как он пребывал, дети, поняв предначертанный Отцом порядок, последовали ему и, приняв бессмертное начало смертного животного, по подражанию своему Зиждителю заимствовали от космоса, под условием возвратить опять, частицы огня, земли, воды и воздуха и склеили их вместе, но связали не теми неразрушимыми узами, какими держались сами, а частыми, невидимыми по малости креплениями; из всех этих стихий образовав, как нечто единое, каждое тело, они этому телу, подверженному приливу и отливу, сообщили обороты бессмертной души.
Эти же (обороты), будучи привязаны к могучему потоку, не могли ни одолеть его, ни подчиниться его власти, а насильственно то увлекались им, то увлекали за собой, так что в целом животное хотя и пришло в движение, но подвигалось хаотично, беспорядочно и неразумно, совершая всего шесть движений, а именно, вперед и назад, затем направо и налево и, наконец, вверх и вниз, блуждал всюду по этим шести направлениям.
Как ни велик был прилив и отлив волны, приносившей пищу, но еще большее возмущение производили в каждом животном привносимые извне впечатления, когда чье-либо тело случайно попадало на чуждый внешний огонь или на твердое вещество земли и на влажный поток воды, или схватываемо было бурным дыханием носимых воздухом ветров, причем движения, производимые всем этим в теле, прирождались через него душе.
Потому эти все движения были потом названы и теперь еще называются чувствами. Производя таким образом и в то время величайшее и сильнейшее движение в союзе с тем непрерывно льющимся потоком, волнуя и сильно потрясая обороты души, они (чувства), противоположным направлением своего течения решительно препятствовали вращению тождественного и мешали его господству и движению вперед, вращение же отличного возмущали так, что промежутки двухстепенного и трехстепенного многочленов, по три в каждом, а также трехполовинные, четырехтретные и девятивосьминные посредства и связи, так могли быть полностью разрушены только тем, кто связал, подверглись всевозможной порче и тем самым произвели всевозможные изменения и отклонения в круговом вращении.
Поэтому, едва удерживаясь взаимной связью, (все это) хотя и двигалось, но двигалось беспорядочно, то в противоположном направлении, то в сторону, то опрокинувшись, как если бы кто, перевернувшись, поставил голову на земле, а ноги поднял кверху и уперся ими во что-нибудь, тогда и находящемуся в таком состоянии и зрителям правое представляется левым, а левое правым.
Испытывая в сильной степени эти и подобные круговращения, когда встречаются с чем-нибудь внешним из рода тождественного или отличного, обозначают тождественное чему-либо и отличное от чего-либо противоречащими истине именами и оказываются лживыми и бессмысленными, и тогда нет в них господствующего и руководящего вращения.
Если (при этом) какие-нибудь ощущения, приносясь и прирождаясь извне, увлекут полностью и душу, они хотя и состоят в подчинении, становятся тогда господствующими, и душа в первое время, когда она находится в узах смертного тела, в силу всех тех впечатлений бывает неразумной.
Но когда приток роста и пищи ослабеет, а круги, пользуясь этим затишьем, пойдут собственным путем и приобретут, с течением времени, больше твердости, тогда круговращения, совершаясь уже по фигуре кругов, идущих каждый согласно со своей природой, и верно распознавая тождественное и отличное, того, кто овладевает ими, делают разумным.
И если это подкрепится еще правильной пищей образования, то такой человек, избежав величайшей болезни, делается вполне благополучным и здоровым, а кто, напротив, пренебрежет им, тот пройдет хромая свой жизненный путь и отправляется опять в преисподнюю несовершенным и безуспешным. Но это бывает уже позже. Мы должны рассмотреть точнее то, что теперь нам представляется: как образовались тела в их составных частях, по какой побудительной причине и из каких видов божественного промысла возникла душа, если рассуждать об этом, придерживаясь наиболее вероятного, — вот что, следуя этому условию, надлежит нам прежде исследовать.
Подражая круглой форме вселенной, оба божественных круговращения они (боги) привязали к шаровидному телу, тому, что называем мы теперь головой, части наиболее божественной, которая господствует у нас надо всем прочим.
Собрав для него служебные органы, этому телу боги поручили и весь телесный состав, чтобы оно принимало участие во всех, какие могут быть, движениях. И чтобы, катаясь по земле, имеющей разного рода выпуклости и впадины, оно не затруднялось переходить через одни и выходить из других, дали ему это устройство для передвижения и способность легко двигаться.
Оттого тело получило протяженность и, по мысли божества, предначертавшего для него орудия движения, произрастило из себя четыре прямых и гибких члена; придерживаясь ими и опираясь на них, оно получило способность ходить повсюду, высоко неся обитель божественнейшего и священнейшего.
Вот как и для чего приращены всем голени и руки. Но признавая переднюю сторону более достойной и более важной по сравнению с задней, боги дали нам в этом направлении большую подвижность. И надо было, чтобы передняя сторона отделялась и не походила у человека на остальные части тела. Для этого первым делом у свода головы, поместив там лицо, они приладили к нему органы для всех промыслительных действий души и постановили, чтобы оно, будучи по своей природе, обращено вперед, принимало участие в управлении.
Из органов прежде всего устроили они светоносные глаза, которые поместили сюда по следующей причине. По их замыслу, должно было явиться тело, которое не имело бы жгучих свойств огня, а давало бы мягкий свет, свойственный всякому дню.
И боги сделали так, что родственный тому чистый огонь, находящийся внутри нас, вытекает свободно через глаза, которые, при всей их плотности, сгустили особенно в середине, чтобы они задерживали всю остальную, грубейшую его часть и пропускали его только в таком чистом состоянии.
И вот, когда дневной свет окружает поток зрения, тогда подобное, исходя к подобному, соединяется с ним и, по прямому направлению зрачков, образует в связи с родственным одно тело, где бы падающее изнутри ни натолкнулось на то, что встречает его извне. И как только все вместе, по подобию, приходит в состояние подобное, то, прикасается ли к чему само, или что другое прикасается к нему, действия тех предметов распространяет оно через все тело до души и производит то чувство, которое мы называем зрением.
А когда сродный ему огонь на ночь отходит, этот отделяется, потому что, исходя к неподобному, он и сам изменяется и гаснет, не соединяясь больше с ближним воздухом, так как в нем нет огня. Теперь он не только перестает видеть, но еще является возбудителем сна. Ведь когда веки, — этот охранительное устройство, которое для глаз придумали боги, — когда они сомкнутся, это ставит преграду действию внутреннего огня и оно тогда успокаивает и уравнивает внутренние движения, а с их уравнением наступает покой. И если покой будет глубокий, то является сон с легкими грезами; если же остались еще какие-нибудь движения более сильные, то, смотря по тому, какие и в каких местах остались, такие и в таком же количестве порождают они, по подобию, внутренние представления, которые удерживаются памятью и наяву, после пробуждения.
Затем нетрудно уже составить понятие о том, как происходят образы на зеркалах и относительно всего, что светло и гладко.
Ведь все подобное является необходимо из взаимного общения внутреннего и внешнего огня, причем тот и другой на гладкой поверхности, различным образом преломляясь, образуют всякий раз одно, когда, например, огонь, исходящий от лица, на чем-либо гладком и светлом сливается с огнем, исходящим во взгляде. Правое же представляется левым оттого, что стороны зрения и зримого соприкасаются, против обычного способа сближения, в обратном порядке. Напротив, правое является правым и левое левым, если примешивающийся свет меняется положением с тем, к которому примешивается; это бывает, когда гладкая поверхность зеркал, выдаваясь с того и с другого края, правое отбрасывает к левой стороне зрения, и наоборот.
Будучи же обращено по протяжению лица, это самое зеркало представляет его совсем в обратном виде, отбрасывая нижнюю сторону света кверху, а верхнюю — книзу.
|
| |
| |
| marvin | Дата: Вт, 18-06-24, 23:36 | Сообщение # 3 |
|
Рядовой
Группа: Администраторы
Сообщений: 17
Статус: Offline
| 9
Харибда и Сцилла – два мифологических существа из древнегреческой мифологии, которые стали символом непреодолимых опасностей. Их история смешана с морской легендой об узких проливах Мессины между Сицилией и Италией.
Харибда и Сцилла были обычными женщинами, пока боги не наказали их за их гордыню и эгоизм. Харибда была дочерью речного бога, а Сцилла – красивой нимфой. Однако, по несчастью, обе они привлекли внимание могущественных богов.
Злобный морской бог Посейдон влюбился в Сциллу и она в ответ на его ухаживания пыталась уклониться от него, сбежав на берег. Возмущенный бог решил отомстить, превратив прекрасную нимфу в чудовище с шестью головами, каждая из которых сидела на шее вытянутых рук. При этом эти руки могли высовываться из моря и обхватывать проходящие мимо корабли, тем самым сжимая их и губя мореплавателей.
Харибда также нарвалась на непримиримость богов. Она была настолько красивой, что ее родители начали гордиться ею больше, чем боги. Затуманив ей разум, боги превратили Харибду в огромное водоворотное образование, которое вытягивалось из морской глубины и, напоминая по своей форме огромный черный живот, поглощало мореплавателей и корабли.
Харибда и Сцилла стали препятствием для многих мореплаваний, став местом частых кораблекрушений. Мореплаватели были вынуждены выбирать, на кого напасть судьба – быть съеденными черной водородной жабой или погибнуть в объятиях чудовища с шестью головами. Это противоречие стало известно как «между Харибдой и Сциллой» – выражение, которое символизирует колебание между двумя равно пагубными вариантами.
Согласно мифологии, только славный герой Одиссей, благодаря своей смекалке и мудрости, сумел миновать опасные существа, лишив их возможность унести его и его соратников на дно моря. Он уклонился от Харибды, в то время как Сциллу смертельно ранил одну из ее голов и спасся от их коварства.
|
| |
| |
|
